Киммерийская крепость - Страница 23

– Мистер Иосида уже подтвердил свою готовность к сотрудничеству? Ведь он не может не понимать: именно от его усилий зависит очень многое, если не всё.

– Да. Разумеется, Сигэру-сама отлично это понимает. Я разговаривала с ним накануне, за это направление можно быть абсолютно спокойным.

– Отлично.

– Прошу простить меня, Ваше Величество, – чуть привстал адмирал Парсонс, – мне хотелось бы всё же представить себе, что думают по этому поводу наши советники на Ближнем Востоке. Как совершенно справедливо заметил сэр Барри, наш неумеренный протекционизм в отношении евреев сильно усложнил взаимоотношения с арабской улицей. Резидентура в Каире…

– Резиденту в Каире не дают спокойно спать лавры полковника Лоуренса, – усмехнулся король. – Я прекрасно информирован о его позиции, и я её не разделяю. Больше того, – я полагаю, всю эту его авантюру с Саудитами нам предстоит расхлёбывать не один год. Одному Богу известно, сколькими жизнями и миллионами фунтов придётся за это заплатить. На Востоке нам нужна стабильность. Неужели Вы и в самом деле убеждены, что на арабских шейхов и эмиров можно положиться? Их необходимо контролировать, а единственный способ контроля, который доступен их пониманию – это сила. Если вы думаете, будто управляете ими, оказывая им услуги, вы заблуждаетесь. Оказанная услуга не стоит ничего – такова восточная мудрость, господа. Хотелось бы, чтобы об этом помнил не только я.

– Ваше Величество, нам прекрасно известно, кто внушает вам подобные взгляды, – Домвайл посмотрел на Рэйчел. – Это просто смешно. В конце, концов, политика…

– Политика – прерогатива короля и Кабинета министров, – холодно улыбнулся Эдуард. – Ваши вопросы, господа, ограничиваются исключительно техническим планом, и настоятельно рекомендую за рамки этого технического плана не выходить. Надеюсь, я достаточно ясно выразился, адмирал. Что же касается тех или иных взглядов…

– Ваше Величество, – подал голос представитель штаба ВВС. – Я прошу понять меня правильно, но мы не располагаем возможностью осуществлять прикрытие операции с воздуха. Мы…

– Артур, доложите, пожалуйста, сводку по производству истребителей, – ласково промурлыкал Эдуард, поворачивая голову к начальнику своей канцелярии.

Торжествующий Глокстон раскрыл папку:

– Девяносто три машины, сэр.

– А каковы возможности для расширения производства, Артур?

– По моим сведениям, при надлежащей мобилизации ресурсов и помощи, которую обещает нам руководство «Фалкона», через три, максимум четыре месяца, мы выйдем на рубеж порядка трёхсот истребителей и не менее двухсот бомбардировщиков-торпедоносцев, сэр.

– Спасибо, дружочек, – елейно проворковал Эдуард и, мгновенно сменив выражение лица, посмотрел на полковника ВВС: – На расчёты и подготовку операции у вас будет, повторяю, больше чем достаточно времени. Как излагает в своей записке господин генерал Матюшин, секрет успеха гитлеровцев – в отличной слаженности и взаимодействии всех родов войск. Я склонен считать его точку зрения абсолютно верной. Вам, господа, – король кивнул адмиралам, – и вам, – он снова повернулся к штабисту, – необходимо сейчас всеми силами отрабатывать и совершенствовать такое взаимодействие. Эта операция покажет, чего стоит Британская Королевская армия на самом деле, в условиях современной войны. Леди Рэйчел?

– Доклад генерала уже подписан в печать, милорд. Мне обещали, что в готовом виде он начнёт поступать в войска послезавтра, и в течение максимум пяти дней будет выпущено достаточное количество экземпляров.

– Превосходно. Что вы думаете по поводу производства самолётов?

– Как я уже говорила, Вы можете располагать ресурсами, милорд, на ваше усмотрение. Я уже отдала соответствующие распоряжения.

– Я думаю, нам следует создать Финансовый совет и назначить вас…

– Нет. Пожалуйста. Брукс отлично справится с этим.

– Хорошо, – коротко взглянув на Рэйчел, Эдуард решил не настаивать на своей неожиданной идее. – Пусть будет Брукс. Вам виднее. Я попрошу Адмиралтейство изложить свои соображения по поводу тоннажа судов эвакуационных конвоев и состава сопровождения не позднее, чем послезавтра утром. Чего флот не может ни в коем случае, я уже слышал. Теперь я хочу услышать программу действий, а не декларацию о беспомощности и несостоятельности. Благодарю вас за ваше участие, леди Рэйчел, господа.

– Мне кажется, ставить точку на этом несколько преждевременно, Ваше Величество, – Домвайл поднялся и, плотно задвинув стул, облокотился на его спинку.

– Адмирал?! – Эдуарду почти не требовалось притворяться. Он всё ещё отказывался поверить в то, что представлялось ему, по меньшей мере, маловероятным. – Будьте так любезны, поясните вашу мысль.

– Я полагаю, Ваше Величество, вам следует согласиться с убеждением большинства моих уважаемых коллег, в том числе из Военно-воздушных сил, что воевать с Германией – совершенное безумие. Да ещё и демонстративно бросать вызов господину Гитлеру, столь громогласно заявляя о своём юдофильстве. Мы не видим никаких предпосылок к тому, чтобы отказываться от дальнейших переговоров. Я, как и многие другие, как лорд Чемберлен и лорд Галифакс, уверены: у нашей континентальной политики имелись весьма значительные просчёты, которые просто вынудили Германию действовать таким жёстким образом, как она делает это сейчас. Поэтому мы видим альтернативу войне – переговоры и ещё раз переговоры. В конце концов, разве у нас не общий враг?

– Мой дорогой сэр Барри, – Эдуард принялся раскуривать сигару, погружаясь в этот процесс и придавая ему вид некоего почти священнодействия. Когда сигара, наконец, устойчиво засветилась рубиновым огоньком, король повторил: – Мой дорогой сэр Барри. А если я откажусь прислушиваться к вашему с лордом Галифаксом и лордом Чемберленом мнению?